Цветник священноинока Дорофея

Глава 21.
Поучение о добродетелях,
возводящих ду́шу на небо

Снова говорю, велики добродетели эти: пост, всяческое милосердие и милостыня, поскольку до небес ду́шу возносят.

И снова говорю, велики добродетели эти: любовь, мир, братолюбие, душевная и телесная чистота, поскольку дерзновенно у Престола Божьего ду́шу ставят.

И снова говорю, велики добродетели эти: уединенное чтение и внимательное слушание священных книг Божественного Писания. И смирение, и смиренномудрие деятельное, поскольку ставят ду́шу одесную Бога и делают Его милостивым, и в Царство Небесное приводят.

Уединенное чтение и внимательное слушание священных книг Божественного Писания, любовь и милосердие, душевная и телесная чистота, смирение и смиренномудрие — превыше всех добродетелей, ибо дают людям жить вместе с Ангелами, а святым — непобедимое оружие против дьявола и его воинства. Боятся их бесы больше всех добродетелей.

Уединенное чтение и внимательное слушание священных книг Божественного Писания делают человека сведущим в духовном учении и житиях святых. Учись, учись из Божественных писаний и святоотеческих рассуждений, ка̀к победить страсти и обрести добродетели. Чтоб наполнился ум твой словами Духа Святого и забыл прежние мысли и речи, которые слышал, и вещи неподобающие, которые видел вне кельи. И тогда начнешь понимать и творить духовные добродетели. И великую помощь окажут тебе долгие молитвы и прилежное и внимательное чтение в безмолвии.

А кроме того, имей любовь и милосердие, чистоту и пост, смирение и смиренномудрие. Эти великие добродетели из бездны могут вывести человека и вознести до небес.

За одну только гордыню многоклятую Ангелы были низвергнуты с небес и сделались бесами. Гордыня, высокомерие, безжалостность, себялюбие и сребролюбие, злее всех злых дел, навсегда отлучают от Бога.

А смирение и смиренномудрие, любовь и милосердие, чистота и чтение книг, напротив, способны вознести человека от бездны до самых небес. Поскольку Сам Господь дает блаженство прежде всего соблюдающим заповеди Его и добродетели: любовь и милосердие, пост и чистоту, смирение и смиренномудрие, и чтение книг. И говорит так: Если лю́бите Меня... пребудьте в любви Моей (Ин. 14, 15; 15, 9). И еще говорит: ...будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6, 36). И еще говорит: Блаженны алчущие и жаждущие... ибо они насытятся (Мф. 5, 6). И еще говорит: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8). И еще говорит: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научи́тесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11, 28-29). И еще говорит: если даже доброе делаете, «...говорите: мы рабы ничего не сто́ящие, потому что сделали, что̀ должны были сделать» (Лк. 17, 10). И еще говорит: Исследуйте Писания, и найдете в нём... жизнь вечную (Ин. 5, 39).

Следует нам, желающим спастись, любому делу, которое хотим совершить, искать подтверждения в священных книгах и житиях святых отцов — согласно ли будет с ними, и советоваться о любом деле и начинании.

Мертвый не может сопротивляться ничему, даже если его сжигают или подвергают какому-нибудь другому поруганию. Не иначе следует вести́ себя и любящему, милосердному, смиренному и смиренномудрому. Не сопротивляться никоим образом, словно не имеет рук и языка для мести. И ничего не говорить вопреки, словно держит во рту воду. Вот мерило и образец настоящей, совершенной, спасительной любви и милосердия, поста и чистоты, смирения и смиренномудрия.

Лучше грешному обращаться и каяться, чем праведному заноситься и гордиться. Даже если впадет грешащий во все тяжкие, близко спасение для истинно смирившегося. Какие бы добродетели ни совершал тщеславный, высокомерный и заносчивый: даже если борется со страстями, тело свое сокрушает и истощает трудами или предается огню и другим мучениям — напрасно трудится. Изнуряя свое тело, не преуспеет ни в чём. И за тщеславие, заносчивость, высокомерие и гордыню пойдет в ад.

Осуждение, гнев, злопамятство, себялюбие, безжалостность, сребролюбие, клевета, зависть, издевательство и насмешки, а также многое другое вполне заменяют грех блуда. Поэтому дьявол, держа некоторых людей в этих страстях, худших, чем блуд, к блуду их не склоняет. Поскольку одной гордыни, при отсутствии других страстей, достаточно, чтобы хуже блуда ввергнуть их в погибель и обречь на вечные му́ки.

Оставив всё, поговорим о смирении. Смиренный духом, иначе говоря, имеющий смиренномудрие и сердце сокрушенное, из бездны бывает возноси́м до самых небес. Кротким и смиренным, сокрушенным сердцем и смиренномудрым оказывает милость Господь. И смиренным дает Господь Свою благодать, поскольку смиренных, кротких и смиренномудрых любит Дух Святой и вселяется в них. А всякий тщеславный, высокомерный, заносчивый мерзок перед Богом. А праведный пусть не превозносится, ибо при тщеславии вся наша праведность, твердость, мудрость, труды и терпение перед Богом словно паутина.

Как синица, маленькая птица, напилась воды́ из великого мо́ря, а воды́ в море ничуть не стало меньше, так и все наши мудрствования ничто в сравнении с премудростью Божией.

Пусть грешник не отчаивается, а смиренно надеется на Бога, ибо погрузить грехи всего мiра в милость Божию, всё равно, что горсть песка — в великое море. Поэтому для грешника не станут препятствием его грехи, как только обратится к Господу, оставит свое зло и сотворит добро́. А праведника и добро́ не спасет, едва лишь, поскользнувшись, оставит свою праведность и сотворит зло и грех. Ибо колебательна и непостоянна жизнь наша в веке нынешнем. Нет никого, кто̀ победил бы врага своего, пока он в веке нынешнем. И нет никого, кто̀ не был бы побеждаем врагом своим, пока он в веке нынешнем. Но все мы нуждаемся в труде и непрестанных подвигах при жизни, до са́мой смерти. И в чём окажется человек при кончине: в добрых делах или в злых, — в чём смерть застанет человека, в том и судит его Бог.

Никакая добродетель не может быть полной и совершенной без смиренномудрия и терпения. Пусть даже человек постится, но с тщеславием; так и дьявол никогда не ест, но добра́ не делает ни Богу, ни людям. И что̀ пользы? Пусть даже человек бодрствует, но с высокомерием; так и дьявол со своим воинством никогда не спит, но зло замышляет на христиан. И какая польза? Пусть даже человек нестяжателен и плохо одет, но горделив. Так и дьявол не имеет никаких земных богатств и никогда не одевается, но постоянно гордится и Богу не покоряется. И какая польза? И другие добродетели без смиренномудрия — ничто. Даже исполняющему все заповеди Господни и добродетели требуется иметь в душе́ своей смирение и смиренномудрие.

Сказал уже́ и снова повторю. Говорит Господь: ...когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не сто́ящие, потому что сделали, что̀ должны были сделать (Лк. 17, 10). Ничем иным не побеждается дьявол со своими полчищами так, как смирением и смиренномудрием, непрестанным трудом, молением и терпением. Этому не может он противостоять. И ты, человек, с тщеславием, высокомерием и гордыней, не стремись стать великим на земле перед людьми. Но смирением, смиренномудрием и терпением стремись стать великим перед Богом в Царствии Небесном. Богу нашему слава всегда была, и ныне, и присно, и вовеки веков.

К оглавлению         

Глава 22.
Еще одно поучение о любви,
милосердии и Богомыслии

Как любовь и милосердие, прославляемые во всех священных книгах и любимые всеми святыми отцами и Богом, служат для всех телесных добродетелей началом, серединой и концом, возглавляют, соединяют вместе и благоустраивают все телесные чувства, являясь основными для спасения, так и для душевных добродетелей служит началом, серединой и концом, возглавляет, соединяет вместе, управляет всеми душевными чувствами, благоустраивает их, ограждает и является основным прославляемое во всех священных книгах и любимое всеми святыми отцами и Богом, прилежное, усердное и непрестанное моление от всей души́ и изо всех сил. То есть внутренняя молитва Иисусова и Богомыслие, далекое от всех помыслов и волнений, и всяких забот. И следует внимательно молиться, словно говоря прямо на ухо Господу. Именно таким было прилежное, совершенное, спасительное и непрестанное моление святых отцов — молитва Иисусова и Богомыслие, которые называются умным деланием, блюдением помыслов, хранением се́рдца¹.

Как от доброго порядка и устроения ума рождаются все добродетели, так и всякое злое дело начинается с умственного неустройства. Ибо человек сначала подумает, а пото́м начинает делать. Ум — отец сло́ва и де́ла, потому и бесы с мыслей начинают нас побеждать, завоевывать, ввергать в погибель душевную и телесную и в греховные напасти.

Похвально для ума доброе дело, то есть внутренняя молитва, Богомыслие и добрый порядок и устроение², поскольку вселяют в человека Святой Дух и благодать. А непотребные и скверные мысли губительны для человека, поскольку бесы и страсти вселяются в него и укрепляются.

Телесные добродетели — это высокоствольное дерево, но покрытое только листвой. А внутренние, душевные добродетели, то есть доброе устроение ума и хранение се́рдца, блюдение помыслов, умное делание и Богомыслие — плод, прекрасный и сладкий.

О добром устроении души́, умном делании и Богомыслии, блюдении помыслов и хранении се́рдца в различных беседах говорили многие святые отцы: каждый из них — то̀, чему был научен благодатью Божией. И все святые отцы достигли совершенства, обрели благодать Духа Святого и спаслись, соблюдая заповеди Господни сначала внешне: трудясь телом в духовных добродетелях, а пото́м — внутренне, то есть Богомыслием, добрым устроением ума, хранением се́рдца и умным деланием. А иначе не приобретается этот чудесный великий дар и благодать. И без этого невозможно достичь совершенства и спастись.

Однако следует нам иметь Богомыслие в соответствии с вочеловечением Христовым, помышляя, ка̀к Он во плоти пребывал на земле и каким вознесся на небо.

Эти три заповеди и добродетели, то есть любовь, милосердие и Богомыслие, весьма велики. И больше всех заповедей и добродетелей любили их святые отцы, исполняли и соблюдали, и через них обретали спасение и приходили к совершенству.

Эти три заповеди и добродетели, то есть любовь, милосердие и Богомыслие, связывают, обнимают и соединяют в себе все заповеди и добродетели, телесные и душевные.

А царь, владелец, добытчик и родитель всех заповедей Господних и отеческих добродетелей — частое, уединенное и внимательное чтение священных книг Божественного Писания; твердое, мужественное и ежечасное долготерпение; и вера без сомнений с надеждой и упованием на Бога в любых страданиях и бедах. А все эти заповеди и добродетели следует соблюдать внутренне, чтоб знал только Бог, ибо Его ради только они и соблюдаются — вне всякого лицемерия, человекоугодия, самомнения, тщеславия и гордости. Если же не так, то ничем такой не отличается от несоблюдающих. Лучше уж оставить ту добродетель, которую мы избираем по самомнению. Не труды вознаграждаются, а смирение. Лучше согрешающему каяться, чем исправному превозноситься.

Много заповедей Господних и отеческих добродетелей, и каждый из святых отцов, по силе своей, принуждал себя к их тяжести. И ничто не было им так приятно, как та великая тщательность, с которой они исполняли то доброе, что̀ делали, — не умаляя, не повреждая и не искажая совершенства заповедей. Если имели веру, то без сомнений, с надеждой и упованием. Если любовь, то искреннюю и одинаковую ко всем людям. Если милосердие, то помогали в любой беде каждому человеку. Если пост, то самой плохой пищей питались. Если воздержание, то трезвое, от любых дорогих вещей и вкусных яств отказываясь. Если бдение, то бодрое. Если молитву, то трезвую, бодрую и не отвлекались в мыслях. Если молчание, то удерживали уста свои и язык свой с осторожностью, умолкали, страшась, как огня, злого сло́ва: осудительного, горделивого, тщеславного, укоряющего или обидного. Если имели нестяжание, то в виде крайней нищеты. Если смирение, то смиренномудренное и глубочайшее. Если чистоту, то и душевную, и телесную, и умственную. Во всех заповедях и добродетелях — смиренномудренные, не ищущие возвышения, смиренные. А еще во всех заповедях и добродетелях — долготерпеливые, выносливые и мужественные. Ибо терпение и мужество — основание, утверждение и родитель всех заповедей и добродетелей. Ни одна заповедь и добродетель не может быть исполнена без терпения.

А еще во всех заповедях и добродетелях следует быть рассудительным. Рассудительность для заповедей и добродетелей — средостение: как мерило для них и здесь и там, и добытчик всякого бла́га. А смиренномудрие и смирение — венец и ограждение для всех добродетелей. А бодрое бдение, страх Божий и память о смерти — сторож заповедей и добродетелей, охраняющий духовные богатства от бесов. А усердие, мужество и терпение — пес лающий, противостоящий бесам и страстям, защищающий ум, служение Богу и остальные заповеди и добродетели от похищения бесами.

Всё у нас непостоянно в жизни нынешнего ве́ка: что спасительные подвиги, что греховные дела́, что вещи, которые де́ржим в руках. И поэтому следует нам ежечасно поучаться³, остерегаться, укрепляться, побуждать себя, вооружаться и претерпевать все приходящие страдания, чтоб не сделали бесы чего-нибудь внезапно и не лишили ду́шу всех заповедей и добродетелей.

И какую бы заповедь и добродетель мы ни соблюдали, следует остерегаться тщеславия, самомнения и гордыни. Насколько усердны мы будем в соблюдении каждой заповеди и добродетели, настолько же должны быть усердны, остерегаясь тщеславия, самомнения и гордыни.

Желающим исполнить каждую из заповедей и добродетелей, живя по-Божьему, достичь совершенства и спастись, невозможно избежать различных лишений и скорбей. А желающим жить спокойно и удобно, угождать своему телу различными прихотями и наслаждениями, избегающим несчастий, невозможно жить по-Божьему, заповеди и добродетели исполнить, достичь совершенства и спастись. Как голова для те́ла и корень для дерева, плодоносного или бесплодного, так нача́ло и голова, и корень для спасения и совершенства, для всех заповедей и добродетелей — вера без сомнений, надежда и упование, терпение и внимательное изучение священных книг. А нача́ло, голова и корень разора для спасения и совершенства, для всех заповедей и добродетелей — маловерие, малодушие, сомнение, невнимание к изучению Сло́ва Божьего и отсутствие терпения. Вот в чём мера и правила святых, великих и священных заповедей Господних и истинных отеческих добродетелей, духовного совершенства и спасения и путь в Царство Небесное. Так, соблюдая заповеди Господни и отеческие добродетели, придем к совершенству и спасемся. От этого у желающих спастись возрастает благодать изо дня и день. Богу нашему слава, честь и держава, и поклонение, Отцу и Сыну, и Святому Духу, прежде бывшие, и ныне, и присно, и во веки веков.

К оглавлению         

Глава 23.
Поучение о страстях
и о тяжких грехах

Прежде любого греха наводят бесы на каждого человека три вещи. Во-первых, мрачное забвение⁴, то есть беспамятство. Во-вторых, жестокий гнев⁵, то есть бесчеловечную, звериную ярость. В-третьих, неве́дение⁶, словно тьму кромешную, то есть неразумие. Эти три страсти прежде, чем любой грех, охватывают каждого человека. Ни одного прегрешения не совершит человек, прежде чем не придут к нему и не склонят на всякий грех эти три: или забвение, или ярость, или неве́дение. От этих трех страстей притупляются душевные чувства, и омрачаются очи души́, то есть ум, и охватывают его страсти.

Сначала рождается маловерие. От маловерия же рождается себялюбие — нача́ло и конец, корень и родитель всех злых дел, то есть скотское угождение телу и ненасытное желание лишь для себя одного извлекать пользу из разнообразных вещей нынешнего ве́ка. На всяком месте, во всяком деле, во всякое время. А истребляется эта жестокая глава грехов любовью, милосердием и отречением от собственной воли.

Себялюбие порождает безжалостность, пьянство, сластолюбие, объедение, сребролюбие, ненасытную утробу — корень и причину всего злого. От этих трех: от себялюбия, пьянства и сребролюбия — все бе́ды и тяжкие грехи возникают на всяком месте, во всяком деле, во всякое время, и в мiрянах, и в иноках.

Пьянство порождает воровство, разбой, убийство, жестокость и безжалостность, нищету, расточение имущества, телесные увечья, тяжкие прегрешения и погибель души́, безумие и исступление ума, охлаждение и отчуждение от людей, удаление от Бога и отчаяние.

Безжалостность порождает всякую злобу.

Сребролюбие порождает гордыню, из-за которой бесы отпали от Божественной славы и низвержены были с неба.

Гордыня порождает честолюбие, которым был прельщен Адам. Захотел стать богом и не стал, а навел на весь человеческий род беду, проклятие и смерть⁷.

Честолюбие порождает сластолюбие⁸, которым Адам пал; и был изгнан из рая.

Сластолюбие порождает невоздержанность и чревоугодие, распаляющее тело удовольствиями.

Чревоугодие порождает различные формы блуда.

Блуд порождает небрежность, невоздержанность и зависть.

Зависть порождает гнев, гасящий сердечное тепло и губящий добродетель.

Гнев порождает злопамятство, остужающее тепло души́.

Злопамятство порождает поношение брата своего, мрачное и с ненавистью.

Осуждение порождает беспричинную тоску, съедающую человека, словно ржавчина железо.

Тоска порождает бессмысленную дерзость.

Дерзость порождает тщеславное желание заявлять о своих добродетелях и делает наши труды напрасными.

Тщеславие порождает неумеренное многословие.

Многословие порождает раздоры, ложь, осуждение, клевету, упреки, обиды, легкомыслие, соблазны и праздность.

Праздность порождает лень.

Лень делает пленником уныния.

Уныние порождает мрачную сонливость и дремоту.

Сонливость лишает добродетелей и благодати.

А кто эти греховные страсти победит, тому́ и все остальные греховные страсти покорятся, которые таковы: боязливость, страх, зависть, ненависть, лицемерие, льстивость, недовольство, неверие, лихоимство, корыстолюбие, привязанности, любовь к вещам, малодушие, раздражительность, самомнение, властолюбие, человекоугодие, наглость, насмешничество. Окончательная же погибель, яма, из которой не вылезешь, — отчаяние. Им человек сам себя убивает, не зная о человеколюбии и милости Бога, пришедшего спасти грешников. И о том, что нет такого греха на земле, которому не было бы прощения.

Этих страстей одиннадцать — всех грехов причина, всем пакостям пакость и нача́ло всего злого. 1. Если человек себялюбив. 2. Если одержим безжалостностью. 3. Если охвачен сребролюбием. 4. Если имеет гордыню. 5. Если человек считает, что в состоянии достичь праведности своими силами, и превозносится, и тщеславится. 6. Если человек злопамятен. 7. Если гневается на кого-либо. 8. Если осуждает согрешающего. 9. Или еще если весь мiр упрекает, осуждает в неких безобразных делах. 10. Если не оставляет необузданного блуда. 11. Конец же всем грехам — отчаяние.

А если кто не остережется всех этих грехов и не отринет их, то вся его праведность будет несовершенной, даже если будет делать всё доброе. И тот, кто имеет хотя бы одну страсть из этих одиннадцати, не преуспеет ни в чём, если даже будет бороться со страстями, или совершать что-нибудь другое великое, или кровь свою за Христа прольет, — ничего Бог не примет⁹.

Снова говорю, что себялюбие, чревоугодие и пьянство, безжалостность и сребролюбие — царица, повелевающая всеми греховными страстями. Ярость — стрела сатанинская, гнев — цепь дьявольская. А злопамятство — сеть и паутина бесовские. А сердитый, гневливый и злопамятный человек и себе во зло, и всем во вред. Ибо сердитый человек — палаты бесовские, а гневливый и злопамятный — дом сатаны. И все они — жилище злобных ду́хов, и пленники, связанные своими грехами.

А нас да избавит Господь Бог от всяких греховных напастей и страстей Своею благодатью, и ныне, и присно, и во веки веков.

К оглавлению         

Глава 24.
Поучение
о восьми греховных помыслах

Знай, о, дитя мое, что есть восемь помыслов, приводящих ко всякому злу. Первый — чревоугодие, второй — блуд, третий — сребролюбие, четвертый — гнев, пятый — беспричинная тоска, шестой — уныние, седьмой — тщеславие, восьмой — гордыня.

Они воюют со всеми людьми. Ты же, дитя мое, если хочешь победить чревоугодие, полюби воздержание и имей страх Божий в душе́ своей, и победишь страсть — бесовский дух ненасытности и чревоугодия.

Если хочешь победить блуд, полюби голод, жажду и бдение, приводи себе на ум смерть, му́ки бесконечные и неизреченное блаженство Царства Небесного и то, ка̀к ответ держать будешь перед Богом за дела́ свои безобразные.

И никогда не беседуй с женщинами, не смотри пристально на их ли́ца и не обращай внимания на их красоту. Избегай юных отроков. Не осматривай и не трогай тайных частей своего те́ла; даже если будут гнить, не стремись их лечить и не заботься о них. И победишь этим страсть — бесовский дух блуда.

Если хочешь победить сребролюбие, полюби нестяжание и всякую бедность, недостаток в пище, питье, разных домашних предметах и неприглядность в одежде. И победишь этим страсть — бесовский дух сребролюбия.

Если хочешь победить гнев, полюби кротость и долготерпение. И вспоминай, сколько зла причинили иудеи Господу нашему Иисусу Христу. И Человеколюбивый не прогневался на них, но еще и молился о них, говоря: Отче! прости им, ибо не знают, что̀ делают (Лк. 23, 34). И этим победишь страсть — бесовский дух гнева и ярости.

Если хочешь победить беспричинную тоску, никогда не огорчайся из-за чего-либо временного. И если злыми людьми будешь избит, опозорен, изгнан, лишен имения, сана или славы нынешнего ве́ка, не огорчайся, а лучше радуйся. И этим победишь страсть — бесовский дух печали. Ибо богатство, почет и слава святых и праведных — на Небесах у Христа Бога, в Царствии Небесном, со святыми Ангелами и со всеми святыми. Огорчайся лишь, когда согрешишь, и то умеренно, чтоб не впасть в отчаяние и не погибнуть. Если же случится, что тело твое будет изувечено и загноится, ослабеет и усохнет, тогда вспоминай апостола Павла, сказавшего: ...многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Небесное (Деян. 14, 22), и: ...употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12).

Если хочешь победить уныние, занимайся каким-либо рукоделием, читай книги, чаще молись и имей послушание, ухаживай за больными и старыми из любви к Христу. И этим победишь страсть — бесовский дух уныния.

Если хочешь победить тщеславие, не люби ни похвал, ни почестей, ни хороших одежд, ни того, чтоб предпочитали тебя или ставили на высшие места́. Но полюби больше, чтоб тебя упрекали, осуждали и позорили, клевеща. Имей в душе́ смиренномудрие и осуждай сам себя, считая грешнее всех грешников. И этим победишь страсть — бесовский дух тщеславия.

Если хочешь победить гордыню, то, сделав что-либо, не говори, что это результат твоего труда или твоего мужества. Постишься ли, бодрствуешь ли, молишься ли, лежишь ли ниц, поешь ли, служишь ли, кладешь ли многочисленные поклоны, терпишь ли наготу и страдания, помогаешь ли больным или старым братьям, служа им, или какую другую добродетель исполняешь с твердым терпением, говори, что это происходит благодаря Божией помощи, поддержке и защите, а не твоим трудам и стараниям. И этим победишь страсть — бесовский дух гордыни. Богу нашему слава всегда была, и ныне, и присно, и во веки веков.

► К следующей главе

Примечания:

¹ Мы придерживаемся традиций перевода, заложенных в русскоязычной литературе опытно знавшими предмет переводчиками, преимущественно святителем Феофаном Затворником и Оптинскими преподобными старцами. Жизнью проходя умное делание, они искали соответствия смысла, а не «терминов», свободно называя «сердечное делание» умным, а «умное хранение» — хранением се́рдца, чтобы донести суть, а не букву написанного. Необходим опыт самонаблюдения и молитвы, чтобы понять, чѐм для отцов Церкви являются «ум» и «сердце», расщепленные падением, но действующие согласно в своем возвращении к Богу. По смыслу хранится именно сердце — глубокое вместилище человеческого духа, где формируются и откуда исходят грех или добродетель; а хранит его или блюдет входящие в него помыслы (что̀ включает не только мысли, но и образы, чувства и побуждения) именно ум — сила наблюдающая и рассуждающая. Хранение се́рдца чистым от помыслов при помощи непрестанно совершаемой умом молитвы, с постепенным благодатным соединением ума с сердцем, называется умным деланием.

² Устроение ума, душевное устроение — устойчивый (в отличие от «настроения»), но достигаемый в результате духовного подвига (а не свойственный от рождения, как «темперамент» или, иногда, «характер») душевный строй, характеризующий данную личность. Здрав тот, у кого ум воцарился над желаниями и чувствами (т.е. соблюдается четкая иерархия — благочиние душевных сил), а совершен тот, у кого он погружен в сердце — вместилище духовного чувства.

³ О поучении см. гл. 1, прим. 4. Заметим также, что сама возможность окрадения бесами через тщеславие, самомнение и гордыню, и отпадения от добродетели — один из моментов, отличающих православную аскетику от еретической (это будет нам важно в дальнейшем, при обсуждении вкравшихся в текст ошибок).

⁴ Забвение — потеря памяти Божией как ощущения присутствия Божия, духовное нечувствие, происходящее от направленности επιθυία (вожделевателъной силы) к вещественному. (Ср. рус. «не забывайтесь» в значении «не забывайте, перед кем находитесь»). О забвении как противоположности непрестанного сердечного внимания к Богу говорит прп. Исихий (О трезвении и молитве, 32. Добротолюбие. Т. 2. ТСЛ, 1992, С. 165).

⁵ Здесь точнее говорить не о гневе как одном из восьми греховных помыслов, а о болезни (θυμός) — яростного или волевого нача́ла как такового. Схема проста: три основные силы души́ — ум, воля, чувство — отворачиваются от Источника бытия и порождают соответственно страсти «неве́дения», «ярости» и «забвения» в том значении, как они объяснены в прим. 4-6. Терминологическая точность могла потеряться уже́ в переводе на древнерусский с греческого, откуда эта классификация взята, ср.. напр. άγνοια, πλάνη, απάτη у прпп. Максима и Марка Подвижника (см. Епифанович С. Л., Преподобный Максим Исповедник и Византийское Богословие. М., 1996. С. 80-81, 106-107).

⁶ Греховное неве́дение отличается от неве́дения естественного рассредоточением души́: ум (νούς) не обращен к Богу, рассечен с сердцем и не слышит совесть. Корень такого неведения — в маловерии. Ср. совет прп. Силуана: «Надо прямо говорить: Господи, я человек грешный и не разумею, как до́лжно, но Ты, Милостивый, вразуми меня, ка̀к нужно поступить. И милостивый Господь не хочет, чтобы душа́ наша была в смущении от врага, и внушает, что̀ надо делать и чего не делать» (Старец Силуан Афонский. М., 1996. С. 411) и Лк. 9, 55: «Не знаете, какого вы духа».

⁷ Слава понимается у отцов как обо́живающая тварь, нетварная энергия. Желание славы (чести) от людей тщетно как стремление к тому́, чего нет, потому что слава не может быть получена из тварных источников. Как следствие, стремление к обо́жению без Бога приводит к смерти.

⁸ Сластолюбие — прямое следствие отпадения от Божественной славы: потеряв соответствующий словесному естеству источник наслаждения, человек ищет замены в чувственных удовольствиях. Первозданная динамика человеческих сил такова: ум питается Божественной благодатью и, научаемый ею, постигает смысл (логосы) чувственных веще́й, возводя видимый мiр к Богу. В падении всё перевернулось, нарушилась иерархия сил: ум стал питаться бесловесной пищей, приносимой чувствами, и служить им, а мiр лишился благодати, которая должна была поступать к нему через человека.

⁹ Здесь противоречие с высказанным чуть выше утверждением об отсутствии «такого греха на земле, которому не было бы прощения», и серьезное искажение понимания постепенности духовного возрастания подвижника. Ср. конец 27-й главы́.

Текст по изданию «Цветник священноинока Дорофея» (Издательство Свято-Успенской Почаевской Лавры, 2008 г.).
Эл. издание — сайт ἩΣΥΧΊΑ (hesychia.narod.ru). При размещении на других сайтах — ссылка обязательна.