Были некогда въ мою бытность на Коневскомъ острову два иноки пустынножители — одного звали Василиска, а другаго — Зосимой. Василиска былъ постарѣе какъ лѣта́ми, такъ и въ добродѣтели — Зосима младше и былъ ему ученикомъ.
Сей преподобной отецъ Василиска, будучи отъ многихъ лѣтъ — жительствовавши во уединенiи и пустынныхъ мѣстахъ, — притяжалъ себѣ великий сей отъ Бога даръ — глаголю сердечную молитву, и до толикой постигъ въ ней высоты́ и устроенiя, яко ни рукодѣлiя дѣлати можаше, ниже́ псалмовъ когда пѣти; но весь умъ его всегда бываше въ непрестанной молитвѣ и духовныхъ видѣнiяхъ; но какъ между ими была великая по Бозѣ любовь и единодушiе, и потому и ничтоже они когда другъ отъ дру́га что̀ утаеваше, аще разумѣша быти другому на пользу душевную. Сей старецъ Василиска такъ же хотяше и ученика своего симъ даромъ, глаголю молитвою, обогатити, печашеся о немъ и поучая его на оную и сказоваше ему, ка̀къ онъ оную съ великимъ трудомъ себѣ притяжалъ и колико о ней болѣзней подъялъ ради любви Христовы. Зосима же все сiе, елико слышаше, глаголемая отъ устъ своего старца, написоваше въ малую себѣ книжицу памяти ради, отъ котораго и азъ грешный себѣ такъ же преписахъ, да поне некогда прочитавъ, смирюся и себе укорю али другому кому нѣкую пользу принесу когда. Сей старецъ, глаголаше Зосима, позналъ о сей сердечной молитвѣ, весьма о ней на́чалъ подвизатися до толику — яко многажды въ великое приходилъ изнеможенiе и отъ долгаго въ ней понужденiя и сердце великою болѣзнiю удручая, такъ что уже́ невозмогая болѣе не токмо въ сердцѣ молитися, но отъ великiя бо́ли се́рдца ниже́ ходити, ниже́ стояти, ниже́ сидѣти, но долгое время лежа на одрѣ. — Егда же болѣзнь его уменшится и въ силу пришедъ, паки въ ней же сердечной молитвѣ упражнялся, и видя чрезъ то упущенiе чтенiя псалмовъ и недоумѣваяся о семъ, что угоденъ ли его сей трудъ и моленiе въ сидѣнiи, и весьма долго о семъ смущался, пото́мъ приложилъ великое въ пи́щи и во всемъ воздержанiе и усердно о семъ помолився, сѣлъ паки по обычаю (здѣ первое ему бысть дѣйствiе), и а́бiе внезапу излiяся въ сердцѣ его неизреченная сладость и во все тело, также и любовь къ Богу, такъ что онъ забылъ вся красная вѣ́ка сего и вельми о семъ необычномъ утешенiи удивился, и толико былъ услаждаемъ и утѣшаемъ — яко отъ радости не мнехъ быти болѣе сего въ Царствiи Небесномъ. И оттолѣ начаша ему быти различныя дѣйствiя и чистая молитва.
Иногда якобы нѣчто хорошѣе ястъ, и иногда подобно кипитъ въ сердцѣ его отъ чрезъмѣрныя сладости. [2, 4]
Иногда же яко на воздухѣ летаетъ — утѣшаясь овогда будто что̀ изливается изъ се́рдца его вонъ со сладостiю. [5]
Иногда умъ свой видитъ — яко облако, восходящее на небо, и тогда ужъ въ сердце его молитвы нѣсть. Дондеже паки умъ возвратится въ его сердцѣ, бываетъ точiю едина сладость и радость. [6]
Иногда же размышляя о женѣ́ Самарянынѣ, со Христомъ разглагольствующую при кладезѣ, и отъ того размышленiя бываше великая въ сердцѣ его сладость. Овогда и отъ иныхъ теплыхъ размышленiй подобнымъ образомъ дѣйствовала въ сердцѣ его сладость. [7, 8]
Нѣкогда седя надолзѣ — яко часа́ четыре и болѣе, и а́бiе внезапу подчюствуетъ безмерную радость и сладость, толикую, что уже́ и молитва прекратится; и только безмерною любовiю ко Христу пламѣнѣетъ и услаждается. [10]
Иногда бываетъ яко весь нахо́дится въ молитвѣ тощь, во всехъ членахъ его сама творится молитва и, отъ сего удивляемъ, утѣшается. [9]
Овогда же видитъ во снѣ, яко Христа но́ситъ младенствующаго и повелевающаго ему едино сiе дѣло имѣти, то есть носити всегда Христа, дондеже возрастетъ, и а́бiе возбудясь отъ радости, многiя сле́зы излiя. [28. II]
Иногда бываетъ, что отъ великiя радости и сладости и любви къ Богу недомышляется, коими бы словесы или глаголы наименовати Го́спода нашего Iисуса Христа, ибо сею молитвою Iисусовою, мнитъ, мало Его имяновати и, о семъ жалѣя, что не знаетъ, ка́ко Его нарещи́, бываетъ безъ молитвы, но только едина сладость кипитъ и преливается изъ его се́рдца аки источникъ. Егда понудится нѣкогда вообразити Христа въ своемъ сердцѣ яко Младенца, исполняется неизреченною сладостiю. [11, 12]
Иногда отъ великаго утѣшенiя и сладости — седитъ въ молитвѣ часовъ шесть и болѣе и отъ чрезмѣрныя ко Христу любви и отъ помышленiя своего недостоинства сле́зы сами изъ очей изливаются. [13, 14]
Бываетъ иногда, что не стерпѣвая въ сердцѣ своемъ сладости и радости, такъ же слезами весь орошается. [15]
Овогда же напада́етъ на него сладость не токмо въ его сердце, но и во все члены и составы, и во всей мнитъ быти крови и якобы не было таковаго уже́ въ немъ мѣ́ста, идеже бы не страдало чрезъмерно отъ сладости, такъ что бываетъ трепетъ. [16]
Иногда бываетъ трепетъ не токмо въ его сердцѣ отъ великiя сладости, радости и любви къ Богу, но и все тѣло трепещетъ подобiемъ трясавицы; но токмо безболезненно и сладостно, такъ что едва сидѣть возможно. [17]
Случается иногда съ нимъ, что при великомъ утѣшенiи и трепетѣ уже́ не имѣетъ молитвы ниже́ силы моли́тися или нѣчто помыслити, и бываетъ тогда уже́ безъ дѣйствiя, но токмо единою всей сладостiю аки облiянъ. [18]
Иногда случается ему съ кѐмъ бесѣдовати или ходити или за трапезою сидѣть, ясти и пити; и молитва не прерывается со сладостiю твориться. Случается, утрудившись, сидя дремлетъ, а молитва въ сердцѣ его сладитъ и будто чюственно сама о себѣ гласитъ, и почти никогда молитва въ немъ не умолцаетъ. [20, 19]
Толико ему отъ Бога сей великiй даръ, молитва глаголю, даровался — яко единожды пребысть въ ней безпрестанно до 12 часовъ. [22]
Иногда толикая радость и сладость впадаетъ въ его сердце, яко не знаетъ, кiими словесы изъявити или къ чему уподобить, а потому отъ него о семъ и умолчано. [23]
Иногда съ великою сладостiю и любовiю яко Самаго́ Христа во образѣ младенствующаго разумѣетъ быти въ своемъ сердцѣ. [24]
Иногда же отъ великiя любви и утѣшенiя, якобы Христа объемлетъ яко друга въ своемъ сердцѣ. [25]
Бываетъ и сiе, якобы изъ всехъ жилъ и составовъ его и косте́й — яко некiя рѣ́ки текутъ въ его сердце безмерныя сладости со извѣщениемъ, яко сiе отъ Божiя благодати ему ниспослася. [26]
Иногда сидя во время молитвы — уснетъ и бываетъ въ различныхъ духовныхъ видѣнiяхъ, изъ нихъ же быша многiя достопамятныя. [28]
Иногда зритъ страшныя мѣста́, иногда же видитъ Рай, то есть утѣшительныя мѣста́ и, возбудясь отъ сна, много по семъ плачетъ. [28]
Зритъ часто откровенiя, нѣкоторыя отъ нихъ имутъ еще збытися, другiя же отъ нихъ та́ко уже́ исполнились. [28]
Иногда отъ долгаго сидѣнiя и понужденiя возболитъ его сердцѣ и симъ весь и уже́ не надѣясь получити обычнаго дѣйствiя, и а́бiе нечаянно напада́етъ дѣйство молитвы съ неизреченнымъ утѣшенiемъ — и ту а́бiе болѣзнь его вся погибаетъ и бываетъ весь здрав. [29]
Иногда желаетъ и тщится обрести дѣйство молитвы, но не можетъ; и чрезъ то извѣщается яко Божiе съ нимъ есть милосердiе. [30]
Иногда яко свѣтъ разноцветный осенялъ надъ главою его и простирался къ небеси, и невозможно тогда уже́ было ему молитвы производить отъ чрезмѣрной радости, кипящей въ его сердцѣ и во всемъ телѣ; но былъ аки изумленъ и ожидая, что̀ по семъ послѣдуетъ, и а́бiе по утишiи сего видѣнiя наподобiе аки во время мраза не стерпѣвая отъ великiя сладости, нападшей на все тѣло его. [31]
Седя иногда надолзѣ и внимая усердно молитвы, а́бiе нача вельми услаждатся его сердце и аки бы разпространилось и наполнилось пламенемъ огненнымъ, чему онъ весьма тогда удивляясь и недоумѣваяся, что̀ творити — приложилъ къ сердцу правыя руки́ перстомъ и а́бiе аки опалився перстъ, того ради и отнявъ руку прочь, и размышляя въ себѣ, что̀ будетъ далѣе. — Пото́мъ нача аки облако мрачное вокругъ пламени находить, и подумалъ онъ, видно уже́ болѣе мне отъ милости Божiя дано не будетъ. И болѣе нача темности умножаться, и пото́мъ все вдругъ исчезло и молитва пото́мъ долго не творилась; но паки пошла́ по обычаю своему. [31]
Во время услажденiя бываетъ всегда нѣкое благовонiе, хотя и тупое по естеству имѣетъ обонянiе, однако во время молитвы ощущаетъ наподобiе какъ бы благовонныхъ цвѣтовъ или ладана. [32]
Толико ему дадеся отъ Бога сея въ сердцѣ молитва, что почти все сутки въ ней сиденiе имѣетъ и всякое рукоделiе того ради оставилъ. [33]
Иногда нѣкоторыя ради потребы востаетъ и хощетъ окончить обычнымъ малымъ чтенiемъ, и тщится внимати чтенiю, но не можетъ, понеже молитва сама по себѣ говорится въ сердцѣ со услажденiемъ. [34]
Иногда такой бываетъ трепетъ отъ великаго кипенiя со сладостiю се́рдца и во всемъ телѣ, что едва отъ трясенiя и колебанiя усидѣть можетъ и толико улучитъ сладость, радость и любовь съ прочими неизглаголанными чюствительностями; а наипаче отъ необычнаго толикаго движенiя и трепета, что уже́ и голову аки безчюственную и наподобiе привязанную, опущенную и качающуюся имѣетъ, равно́ также ру́цѣ и но́зѣ [37]
Единожды пожелавъ отъ любви быти за Христа мученъ и а́бiе во время молитвы уснулъ, и видитъ и слышитъ, что довлѣетъ ему сего, аще будетъ всегда плакать. [36]
Иногда, будучи привзятъ чрезъмерною сладостiю и любовiю ко Христу, и аки чувственно Самого́ Христа въ подобiи человѣчестѣмъ въ сердцѣ своемъ зритъ и аки Его лобызанiемъ утѣшаетъ и прохлаждаетъ страждущѣе его сердцѣ отъ неизреченныя сладости. [38]
Конецъ.
Примечание:
* Публикуется впервые по единственному источнику — рукописи, хранящейся в Российской государственной библиотеке: Отдел рукописей, ф. 213, картон 98, № 15, лл. 1-5 (в составе подборки текстов на 8-ми листах; далее, на лл. 5 об. – 8 об., следуют написанные тем же почерком выписки («Изъ книги Кормчей 6-го Собора правило 67», «Молитва на брань блуда», «Молитва, бываемая прежде е́же уснути и о искушающемся во сне», «Молитва иная подобна», «Молитва на студныя помыслы»). Рукопись значится как труд и как автограф монаха Оптиной пустыни Порфирия (Григорова; 1803–1851), занимавшегося издательской деятельностью, и датируется приблизительно — [1830-е–1850-е гг.] — временем, к которому отно́сится его пребывание в обители.
Атрибуция, однако, нуждается в уточнении. Возможно, что указанная подборка текстов и в са́мом деле была переписана рукою отца Порфирия, но протограф рукописи «О действиях, бываемых от сердечныя молитвы» никак не мог принадлежать ему, так как должен быть датирован временем до его рождения — последним десятилетием XVIII в., когда преподобные Василиск и Зосима жили в отшельничестве близ Коневского Рождественского монастыря. В кратком вступлении к тексту, написанном от лица́ неназвавшегося подвижника, этот последний сообщает, что в бытность свою «на Коневском острову» он переписал из «малой книжицы» старца Зосимы повествование о действиях непрестанной молитвы старца Василиска.
Кто̀ же был этот безымянный «списатель»? Коневский иеромонах Сильвестр (Петров), по благословению настоятеля старца Адриана присоединившийся «на безмолвие» к отшельникам Василиску и Зосиме, архитектор и строитель нового монастырского собора во имя Рождества Пресвятой Богородицы [Рождественский Коневский монастырь. Описание. Сост. архим. Пимен. СПб., 1892. С. 73.]? Иеромонах Иона, келейник старца Адриана, в схиме Алексия, оставивший свои записки о жизни старца, изданные позднее кн. Димитрием Урусовым [См.: журнал «Странник». 1861 (март). С. 145-171.]? Неизвестный подвижник из числа́ коневской братии или из приезжих, стекавшихся к святым пустынникам? Предположения эти гадательны и к тому́ же не согласуются с тем, что̀ рассказал сам преподобный Зосима об истории своих записей: ведь с са́мого нача́ла он обещал старцу Василиску хранить втайне записи о «чудных чувствах и действиях» сердечной молитвы старца, пока тот «в житии сем пребудет», и только с этим условием старец «согласился и не возбраняше написывати» всё, что̀ чистосердечно вверял своему духовному другу (см. «Житие монаха и пустынножителя Василиска»).
В таком случае возникает еще одно, может быть, наиболее вероятное предположение: не было ли вступление к тексту, написанное от лица́ анонима, литературным приемом, к которому прибегнул преподобный Зосима? В сущности это был идеальный вариант краткого «рабочего» предисловия, который позволял без лишних слов перейти к тексту и задавал при этом нужный тон всему повествованию. В пользу авторства преподобного Зосимы говорит несомненная схожесть, по содержанию и по стилю, между анонимным вступлением и тем фрагментом жития старца Василиска, где речь идет о первоначальной записи благодатных действий его молитвы.
Так или иначе, публикуемую рукопись следует рассматривать как первый набросок «Повествования о действиях сердечной молитвы старца Василиска». Здесь еще отсутствует нумерация описываемых действий, введенная впоследствии, а их число образует пока лишь около половины будущего состава.
Рукопись печатается без сокращений и изменений. Цифры в квадратных скобках отсылают к порядковым номерам тех действий в «Повествовании», которые соотносимы с представленными в этой первой редакции.
Текст по изданию «Преподобный старец Зосима (Верховский). Творения» (Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2006 г.).
Эл. издание — сайт ἩΣΥΧΊΑ (hesychia.narod.ru). При размещении на других сайтах — ссылка обязательна.
