Синезий
Гимны
Гимн I (III)
|
О душа моя1,
о, настрой себя
к песнопениям,
полным святости,
5 ты уйми слепней2
матерьяльности,
ополчи мой ум
пылом ревностным,
и сплетем венец3
10 мы Царю богов —
сей бескровный дар —
приношенье слов.
О Творец миров,
я пою Тебя
15 и средь волн морских,
и на острове,
на материке,
в городах пою,
и в горах пою,
20 и в полях пою —
и везде, куда
ни ступлю стопой,
я пою Тебя,
о, Творец миров.
25 Мне приносит ночь
гимн к Тебе, Господь,
возношу к Тебе
я дневную песнь,
и поутру встав,
30 и в вечерний час
я Тебе несу
песнопения.
Мне свидетели —
звезд седых лучи,
35 и луна в ночи,
и Владыка Сам
чистых звезд святых.
Мне свидетелем —
Солнце вышнее,
40 Повелитель душ
незапятнанных,
Я стремлю свой путь
в Твой святой чертог,
и несут меня
45 ноги легкие,
прочь от вещного4
устремляяся
к лону вышнего,
в Твой святой чертог,
50 с ликованием
я иду к Тебе.
Вот пришел с мольбой
на святой порог,
к совершению
55 действ таинственных,
вот с мольбой моей
я достиг вершин
многославных гор.
Вот в долине я
60 средь безмолвных мест —
это Ливии
область южная5.
И безбожный дух
не сквернит ее,
65 и следа в ней нет
суеты людской,
там душа моя
от страстей чиста,
замирает здесь
70 вожделение,
утихает боль,
утихает стон,
утихает гнев,
раздражение —
75 все, что мучает
жалкий смертный род —
там душа моя
с чистым помыслом
языком честным
80 вознесет Тебе
надлежащий гимн.
О, замри, земля!
О, замри, эфир!
Ты, о море, стой,
85 ты, о воздух, стой6!
Не колышься, ветр,
не шуми, о вихрь!
Не греми, о ключ,
не плещи, река!
90 Не звени, капель
тока скального!
Глуби космоса,
свой уймите гул
в час вершенья служб
95 гимнопения!
В глубь земли ползи,
о змеиный род,
будь сокрыт землей
и крылатый змей,
100 демон вещного7,
привидений друг,
ты, туман души8,
что скликаешь псов,
слыша глас молитв.
105 Отче светлый наш,
отгони, молю,
душегубных псов
от молитв моих,
от души моей,
110 и от дел моих,
и от жизни всей!
Приношение
моего ума
доверяю я
115 многочтимейшим
тем служителям,
полным мудрости,
переносчикам
гимнов сих святых.
120 Вот влечет меня
к отправной черте
пресвятых словес,
вот звучит в уме
откровенья глас.
125 Отче, смилуйся,
Боже, смилуйся,
коль коснусь Тебя,
как не следует,
на недолжный лад.
130 Чей могучий взор,
чей премудрый взор,
отразив Тебя,
не потупится?
И богам нельзя
135 на Твои огни
взор стремить в упор.
И когда летит
ум с высот Твоих —
он становится
140 ласков к ближнему,
устремляется
к недоступному
в жажде свет узреть
в глубях пропасти,
145 тем путем пройти,
где дороги нет,
там, где взор влечет
красота идей
первозданная.
150 И оттуда ум
света взяв цветы9
в песнопения,
прекращает вмиг
все метания,
155 отдавая вновь
все свое Тебе.
Есть ли что-нибудь
не Твое, о Царь?
Сам Себе Отец,
160 Отче всех отцов,
Сам отца не знав,
всем Ты Праотец,
Сам Себе Ты Сын10,
Ты — первейшее,
165 одного одно11,
семя сущего,
центр всего и вся,
первозданный ум,
корень всех миров
170 первосозданных,
всюду вечный свет,
ум всеистинный,
кладезь мудрости12,
ум, пронизанный
175 светом собственным,
око Сам Себе,
господин грозы,
вечности отец,
вечна жизнь Твоя,
180 выше всех богов,
выше всех умов,
все в руке Твоей,
умородный ум,
всех богов проток,
185 что вдыхает жизнь,
воскормитель душ,
кладезь кладезей,
всех начал исток,
корень всех корней.
190 Всех единств — одно,
чисел всех число,
ты одно — число,
постигаем Ты
силой разума,
195 сущий до него,
Ты одно и все,
Ты одно во всем,
сущий до всего,
семя Ты всему,
200 корень и побег,
жизни сок умам,
и жена, и муж.
Ум, что принят был
в эти таинства,
205 обходя кругом
в пляске пропасти
неизречные,
повторяет вновь
все одно и то ж:
210 Ты и Сам рожден,
и рождающий,
Ты и светоч наш,
и горящий свет,
Ты и явное,
215 Ты и тайное,
Ты — в лучах Своих13
сокровенный свет,
Ты — одно и все,
Ты — одно в Себе,
220 Ты — одно чрез все.
Ты излил вовне
несказанное,
породив Собой —
Сына Ты родил,
225 мудрость чистую,
всетворящую,
весь излит, пребыл
неделим, делясь
в родах собственных.
230 Славься Ты, един,
славься, тройственный,
Ты — "одно" и "три",
"три" Ты и "одно",
даже мысленно
235 неделимое —
то, что есть в Тебе
разделенного14.
|
Гимн IV (VI)
|
Из ключа святого самопорожденья,
За пределами единств неизреченных,
Бог бессмертный, Ты, о Сын преславный Бога,
Ты единственный, одним Отцом рожденный,
5 Для Тебя — венок цветов премудрых гимнов!
Из неведомого Сына в свет явили
Роды воли Отчей, слову не подвластной,
И плодом сих Отчих родов оказался
Ум, сияющий в средине мирозданья —
10 В сем ключе Он пребывает, изливаясь15,
Луч красы, премудрость промысла Отцова,
Ты, кого благоволил родить Отец Твой,
О блистательно таинственное Семя
Твоего Отца, ведь — Ты миров начало!
15 Ты от умственных ведешь к телесным формам,
Это Ты премудро движешь круг небесный,
Стадо звезд на небе вечно выпасая!
Хоры ангелов в Твоей, Владыка, власти,
Под Твоим началом — демонов фаланги!
20 Тленный мир обходишь плясом хороводным,
Неделимый дух земному уделяя.
То, что ключ исторг, Ты вновь соединяешь,
Отразив от смертных смерти неизбежность16.
Будь же милостив принять гирлянду гимнов!
25 Гимнопевцу же пошли удел спокойный,
Усмири водовороты жизни бурной,
Матерьяльности губительные волны!
От души гони недуги и от тела!
Вожделений укроти напор злотворный!
30 Защити от нищеты и от богатства,
А в трудах моих — да слышу голос свыше!
Славу добрую открой мне средь народов,
Одари ласкоречивым убежденьем!
Дабы ум вкушал досуги жизни мирной,
35 Дабы сам я не стенал в земных заботах,
Но из русл Твоих, что к высям воздымаю,
Ум кропил я и питал, рождая мудрость17.
|
Гимн V (II)
|
Вновь светает, снова — Эос,
Снова день пролил сиянье
После мрака ночи черной,
Снова пой, душа, ликуя,
5 Богу утренние гимны!
Он зажег сиянье Эос,
Он украсил ночь звездами,
Сим вселенским хороводом18.
Понт бурливый18 — матерьяльность
10 Всю — эфир20 собой окутал,
Там светя цветком горящим,
Где преславная Селена
Ослабляет свет по краю21.
Над восьмым круговращеньем
15 Звездоносного потока
Есть иной поток — беззвездный22,
Что движением возвратным
Небо вглубь влечет и в пляске
Ум великий обтекает23,
20 Ум, что высь Владыки мира
Кроет светлыми крылами.
Дальше — высшее молчанье,
Всеблаженное, покрыло
Неделимое деленье,
25 То, что мысленным вершится
С постигаемым умами24.
Ключ один — единый корень
Просиял тройным сияньем —
Ибо где Отцова бездна25, —
30 Там и Сын Его преславный,
Порожденье Его сердца,
Мирозиждущая мудрость26,
С Ними вместе — свет единый
Воссиял Святого Духа.
35 Ключ один, единый корень,
Щедро благ излил богатство
Вместе с Отпрыском сверхсущим27,
Жизнетворчеством кипящим.
В удивительном сиянье
40 Предстают блаженных сути,
А за ними — хор вселенский
Высших сил владык бессмертных,
Тех, что умственною песнью
Породителей вседобрых —
45 Пели Эйдос-Первосемя.
Дальше — ангельское войско
Тех, кто старости не знает,
Породителей вседобрых —
То они на ум взирают,
50 Красоты исток впивая,
То, блюдя вращенье сферы,
Правят космоса глубины
И с высот своих влекутся
К матерьяльности пределам,
55 Там, гнездясь, родит природа
Миру демонские толпы,
Что хитры и многошумны,
Там родятся и герои,
Там, рождаясь, дух нисходит,
60 Растворяясь над землею,
Оживлять земные судьбы
Многохитрых форм и видов.
Всё в Твоей державной власти!
Для всего Ты в мире корень
65 В настоящем и в минувшем,
И в грядущем и в возможном!
Ты Отец, но Ты и матерь,
Ты жена и муж при этом,
Ты и голос, и молчанье,
70 Породитель Ты природы,
Вечность вечности, Владыка28!
Должно голос мне возвысить:
Славься, славься, корень мира,
Славься, жизни средоточье,
75 Ты — "одно" бессмертных чисел,
Произведших властелинов,
Славься, славься, славься, славься!
Богу — слава подобает!
Слух ко мне склони безгневно,
80 Внемли хорам гимнопенья,
Свет премудрости открой мне,
Одари честным довольством
Жизни мирной, безмятежной!
Прогони нужду с порога
85 И земных богатств несчастье!
Отврати от тела хвори
И страстей напор бесчинный,
От меня гони подальше
Ум гнетущие заботы,
90 Дабы разум мой крылатый29
Зло к земле не пригнетало!
И о том, что породил Ты,
Стану петь, и в пляс пущусь я
Невесомыми стопами
95 В действах всенеизречимых.
|
Гимн VII (VIII)
|
На дорийский лад30 на струнах,
Что скрепляет слоновая кость,
Запою я звучный напев
В честь Твою, бессмертный, святой,
5 Многославнейший Девы31 Сын!
Ты мне жизнь сохрани мою
И безбедной сделай, о Царь!
И закрыт будет вход скорбям
Пусть в нее и ночью и днем!
10 Ты мой дух огнем озари,
Что течет из ключа ума33,
Членам тела силу даруй,
Сделай славным усердный труд32.
Мои юные годы храни,
15 Дай мне радостно жизнь прожить
И достигнуть преклонных лет,
Пусть и мудрость растет во мне,
И здоровье тела мне дай!
Брату34 стражем будь моему:
20 Ты его, о бессмертный, мне
Невредимым вернул, хотя
Прикасался уже стопой
Он к порогу подземных врат35.
Мое горе, мой тяжкий стон,
25 Мои слезы и горькую скорбь,
Сердце жегшую мне, Ты смягчил,
Ты умершему жизнь вернул,
Снизойдя, как отец, к рабу,
О сестре36 я Тебя молю,
30 О чете двоеродных чад37!
Весь, молю, Гесихидов дом38
Ты Своей десницей покрой!
Ну а мне сохрани, о Царь,
Ты сопутницу брачных уз39,
35 Без болезней, без горя, без бед,
В одномыслии и в любви.
Ни лукавства, ни скрытых тайн
Пусть не знает жена моя,
Пусть хранит наш брачный покой
40 Незапятнанным и святым,
Пусть в него не войдет соблазн!
А когда со свободной души
Цепи жизни земной спадут,
То избавь от тяжелых мук
45 И не ввергни в гибель ее!
Разреши ей в сонме святых
Воспевать священную песнь.
И величье Отца Твоего,
О блаженный, и силу Твою
50 Воспою в новом гимне я,
Тебе новую песнь сложу.
И опять пусть строй зазвучит
Непорочной кифары моей!
|
Гимн IX (I)
|
Моя звонкая форминга40!
После песенки теосской41
И лесбосского напева42
Для торжественного гимна
5 Зазвучи дорийским ладом!
Не о девушках прелестных
С их улыбкой сладострастной,
Не о юношах цветущих,
Чья краса чарует очи,
10 Нет, рожденная от Бога
Мудрость чистая, святая
Побуждает к песне Божьей
Натянуть кифары струны
И бежать от сладких бедствий,
15 От земной любовной страсти.
Да, чего же стóят доблесть,
Красота, богатство, слава,
Царских почестей соблазны
По сравненью с благочестьем?
20 Пусть один — отважный всадник,
А другой — стрелок из лука,
<В документе-исходнике эта строка не читается. Е. В.>
Копит кучи золотые,
Пусть иного тешат кудри,
25 Что текут волной на плечи,
А иной воспет повсюду —
Всех друзей и всех подружек
Он пленяет красотою.
Мне ж хотелось бы достигнуть
30 Жизни тихой и безвестной43.
Пусть безвестна будет людям.
Пусть лишь Бог о ней узнает!
Пусть меня научит мудрость
С ней прожить младые годы,
35 С нею вместе встретить старость,
С ней владеть своим достатком.
Но и встречу с нищетою
Мудрость терпит и с улыбкой
Переносит горечь жизни,
40 Лишь бы столько мне осталось,
Чтобы в хижине я скрыться
Мог от зависти соседей
И нужда б меня не гнула
Низкой черною заботой.
45 Я услышал песнь цикады44,
Пьющей утренние росы,
И мои запели струны
Необычным звуком — будто
Налетело вдохновенье.
50 Что же, в сердце возникая,
Порождает песню Божью?
Тот, Кто Сам Себе начало,
Управитель и родитель,
Нерожденный, совершенный,
55 Восседает Бог предвечный
Облечен бессмертной славой.
Он — единство в единенье
И первичная Монада.
Простоту в многообразье
60 Ты, связуя, порождаешь
Сверхъестественным45 рожденьем;
И она, приняв начало,
Через образ первозданный46
Разлита непостижимо.
65 Мощью тройственной47 владеет
Сверхвещественный источник,
Красотою чад увенчан,
Что, родясь из средоточья,
Средоточье обтекают48.
70 Замолчи, моя форминга,
Замолчи! Дерзать не смеешь
Разглашать святые тайны!
То, что выше, скрой в молчанье,
Воспевай пути земные.
75 Ибо разуму подвластен
Только мир разумной мысли49,
Здесь начало лишь благое
Человеческого духа,
Неделимого деленья.
80 В вещество51 низвергнут Разум,
Порождение бессмертных.
Сил божественных Потомок.
Невелик Он — но родился
Он от них, единый, цельный,
85 Цельный, в цельности разлит Он.
Глубь небесную вращая,
Страж Он видимого мира.
Он присутствует повсюду,
Проявляясь в видах разных,
90 Он ведет круги созвездий,
Сонмом ангелов Он правит,
Он же связью равновесной
Укрепил земное тело50.
Разум в тягостном забвенье
95 От родителей оторван,
Погружен в слепое горе,
Созерцает тьму земную.
Сам Он — Бог, но близок смертным52.
И сияет некий светоч
100 Даже всем очам сомкнутым,
Даже тех, кто пал так низко,
Сила вновь возносит к небу.
И они из волн житейских
Выплывают беспечально,
105 Вновь идут святой дорогой,
Входят в Царский дом Отцовский.
Тот блажен, кто мог избегнуть
Вещества нападок жадных
И, взлетев, порывом легким
110 Прямо к Богу путь направить.
Тот блажен, кого от бедствий
И трудов земных и горьких
От испытанных страданий
Разум к тем привел вершинам,
115 Где сияет светоч Божий.
Нелегко отдать все сердце,
Вознести его высоко
На крылах любви небесной.
Но в порыв души разумной
120 Съедини свои стремленья —
И Родитель твой тотчас же
Руку помощи протянет.
Вспыхнет луч перед тобою,
Озарит твою тропинку,
125 Область разума откроет,
Красоты Первоначало.
И теперь, душа, испивши
Из источника благого,
Обратись к Отцу с мольбою,
130 Воспари скорей, не медли,
А земле оставь земное.
И с Отцом сливаясь, станешь
Богом в Боге ты, ликуя.
|
Примечания:
Перевод гимнов Синезия VII (VIII) и IX (I) выполнен
М. Е. Грабарь-Пассек по изд.: Patrologiae Cursus completus / Series graeca / Ed. J.-P.
Migne. T. 66. Перевод гимнов I (III), IV (VI), V (II) выполнен О. В. Смыкой по
изд.: Synesios de Cyrene / Texte etabli et traduit par Chr. Lacombrade. Paris, 1978.
T. I. Hymnes. Переводы М. Е. Грабарь-Пассек впервые были напечатаны в изд.: Памятники
византийской литературы IV—IX веков. М., 1968. Перевод О. В. Смыки, сверенный
В. В. Борисенко, печатается впервые. Нумерация гимнов дается по изданию К. Лакомбрада.
В скобках указывается нумерация по изданию Ж.-Р. Миня.
ГИМН I (III)
Гимн I представляет собой энтузиастическую похвалу
высшему Существу. Вдохновенная настроенность настолько захватывает Синезия, что
в гимне невозможно выделить логически продуманную композицию. Здесь много повторов,
возвращений к излюбленным мотивам, рефренов. Видимо, первые наброски гимна относятся
к 395 г., в них еще жива память о неоплатонических занятиях философа. Написан
гимн анапестическими монометрами, излюбленными в заключительных частях классических трагедий, где находят особое
выражение экстатические чувства героев. Эти анапестические монометры встречаются
не раз также в гностических гимнах и в так называемых магических папирусах. В
настоящем издании мы приводим часть гимна, наиболее близкого неоплатоническим
интересам Синезия (стихи 1—236 из общего количества 734 стихов).
Ст. 1. Ср. обращение Синезия к собственной душе
и воспетое в гимне величие "Царя богов" с его обращением к форминге, настроенной
на серьезный дорийский лад.
Ст. 5. Страсти, рожденные материальным миром,
сравниваются в греческом оригинале с оводами или слепнями, жалящими людей.
Здесь, видимо, игра слов, так как по-гречески oistros означает "овод", "жало",
"безумие", "страсть".
Ст. 9. Ср. у Еврипида (Ипполит 23) — о венке для
божества.
Ст. 46. ...прочь от вещного... — буквально
"протяженная материя" (tanaas hylas).
Ст. 61—62 — здесь упоминание реального места на
юге Киренаики, где жил поэт.
Ст. 82—85 — призыв к эфиру, земле, морю и воздуху
напоминает строки в гимне Месомеда, вольноотпущенника императора Адриана (II в. н. э.), который начинается так: "Да умолкнут весь эфир, земля, моря и ветры..." (Jan С. Musici scriptores graeci. Lipsiae, 1895. Р. 462).
Ст. 99—100. Крылатый змей, демон вещного
(материи) напоминает дракона из "Откровения Иоанна" (Апокалипсис 12, 3), названного
апостолом Павлом (Послание к эфесянам 2, 2) "князем, господствующим в воздухе".
Ст. 101—102. Для неоплатоников материальный мир
благодаря своей текучести и отсутствию стабильных форм как бы рождает фантомы,
а не подлинные сущности.
Ст. 151. Образ "цветов света" (anthea photos)
встречается в классической трагедии, например у Эсхила ("Прометей прикованный"),
образ "цветка огня" (pyros anthos) находят в "Халдейских оракулах", а затем и
у псевдо-Дионисия Ареопагита (О божественных именах 645).
Ст. 159—163. О Божестве, которое является отцом
Самому Себе и Сыном Самого Себя, ср. у Данте в "Божественной комедии" (Рай XXXIII, 1), где говорится о Деве Марии: "Дочери Своего Сына".
Ст. 164—165. Учение о едином и диалектика единого
характерны для неоплатонизма.
Ст. 166, 169, 171, 173 — образы семени, корня
всех миров, вечного света, кладезя мудрости характерны для общеантичной философской
терминологии и специально-гностической (см. ниже, комм. к гимну V, 25—26).
Ст. 212—216. Система световых образов связана
с платонической традицией — распространенная вариация ст. 151, 171.
Ст. 227—237. Воспевание монады (монада встречается
только в гимнах I, II и IX) и триады (триада встречается только в гимнах I и II)
представляет здесь замечательный синкретизм языческого неоплатонизма и христианского
учения о Едином Боге и троичности. Неоплатонический термин "триада" вошел в патристическую
литературу со II в. н. э., и Августин отождествляет его с понятием "Троицы" (Trinitas).
ГИМН IV (VI)
В гимне идет речь о таинстве рождения Божественного
Сына, изображаемом в неоплатонических тонах. Воспевается мощь космического Творца,
к Которому обращены вполне личностные просьбы, касающиеся духовного и физического
преуспевания Синезия.
Гимн написан в стиле ритмической прозы, приближающейся
к восходящему ионику в форме триметра, большей частью
модифицированного в анакреонтический стих.
Ст. 1—10. Сын, рождающийся от Отца, не воплощается,
т. е. не является во плоти, а эманирует от Отца как результат его порождающей
воли, причем это рождение неотделимо от явления "срединного ума" (messonages noys),
как в плотиновской триаде, где Ум-Сын истекает (эманирует) от Единого-Отца.
Ст. 11—23. Здесь рисуются мощные созидательные
вселенские функции Сына, Семени Отца, начала (arche) космических сил, нисходящих
в разные виды тел (somasi morphas) от умственных сущностей (noeron).
Ст. 24—37. Заключительные просьбы Синезия, христиански
настроенного, но не принявшего Крещения, по своим мотивам чрезвычайно напоминают
гимнические просьбы чистейшего язычника Прокла (избавление от болезней, усмирение
страстей и желаний, исходящих от губительных волн материи, дарование чистой жизни,
доброй славы в народе и удачи в трудах).
ГИМН V (II)
В гимне V поэт воспевает величие и красоту универсума,
управляемого высшим Существом. Картина космоса (9—24) имеет явные черты александрийской
школы неоплатонизма, к которой принадлежал Синезий. В гимне рисуется мир материальный,
находящийся в подлунной сфере; над ним тончайший эфир, разграниченный луной и
небом неподвижных звезд ("восьмым"); далее, духовный мир между небесным сводом
и "девятой сферой", по ту сторону которой сходятся интеллектуальные и интеллигибельные
сущности. Заключительные просьбы о ниспослании духовных и физических благ имеют
вполне личностный характер.
Что касается датировки гимна, то, возможно, он
относится к ранним годам (392—395), вскоре после учения в Александрии.
Гимн написан восходящими иониками в форме диметра
(так называемые ионики a minori), модификация которых дает излюбленный в античности анакреонтический стих ("переломленные",
или анакластические ионики).
Ст. 7—8. Хоровод (choreia) звезд вокруг
космоса получает свою разработку в гимне Прокла "К солнцу", где
ведут хороводы планеты, опоясанные огнями (I, 8—10).
Ст. 9. В греческом тексте стоит hyle,
обычный натурфилософский термин для обозначения материи. Материя текуча, почему
она и рисуется здесь в виде моря.
Ст. 10—11. Эфир, по мнению древних, состоял
из тончайших частиц разреженной огненной материи.
Ст. 12—13. Лунная орбита отделяет текучий неустойчивый
мир материи от высших миров.
Ст. 16. Поток беззвездный находится выше
"восьмой сферы". Это наличие "девятой сферы" считалось гипотезой александрийского
астронома Гиппарха, принятой Птолемеем.
Ст. 17—19. Снова образ хоровода, который ведет
"девятая сфера" вокруг мирового Ума, понимаемого в неоплатоническом духе.
Ст. 22—26. Образ "блаженного молчания" связан
с гностическими понятиями. Неделимая (atomon) раздельность (toman) интеллектуальных
(noeron) и интеллигибельных (noeton) сущностей (т. е. мыслящих, умных и мыслимых сущностей) напоминает о неоплатонических штудиях
Синезия.
Ст. 29. Понятие бездны характерно для гностических
текстов.
Ст. 32. Мирозиждущая
мудрость — София-устроительница (художница)
космоса — относится к общеантичному понятию мудрости и специально к гностической
мифологии, особенно распространенной в I—II вв.
Ст. 37. Здесь употребляется термин сверхсущий
(hyperoysios), обычный у неоплатоников (ср., например, Плотин VI, 9, 3) и встречающийся
в патристической литературе.
Ст. 66—71. Систему мистических символов ("мужское"
и "женское" в одном лице, единство матери и Отца, нераздельность
голоса и молчания, выразительная вечность вечности) можно
отнести к гностической образности: В. Тайлер находит ее в "Халдейских оракулах",
сочинении, относящемся всё к тому же религиозному позднеантичному синкретизму,
что и гностические и герметические трактаты.
Ст. 90. ...разум мой крылатый... — В оригинале
— "крыло ума" (noy pteroma) напоминает образ крылатой колесницы души в платоновском
"Федре" (246 b—е), отягченной злом
и потому падающей на землю.
ГИМН VII (VIII)
Гимн VII (VIII) со звучащими в нем просьбами к
божеству сохранить от зла жизнь самого Синезия и его родственников отличается
откровенной личностной окраской. Время написания гимна, видимо, 403—404 гг. (вскоре
после женитьбы Синезия, перед рождением его первого сына). Гимническая похвала
в начале (1—5) и конце (48—53) песнопения только обрамляет главное — житейскую
мольбу Синезия. Гимн написан разновидностью так называемых "телесиловых" стихов,
изобретением которых гордился Синезий (VI, 1) и которыми он написал три гимна
(VI, VII, VIII). В основе размера — анапестический диметр с усеченной последней
стопой, где краткости могут заменяться долготой.
Ст. 1. Дорийский лад считался у древних
наиболее благородным и мужественным. Именно его Платон предназначал для воспитания
юношества (Платон. Государство III, 399 а и сл.; Аристотель. Политика VIII, 7, 1342b 10 и сл.; ср. гимн IX, 4-5).
Ст. 5. Имеется в виду Дева Мария, Мать Христа.
Ст. 10—13. Просьба Синезия напоминает просьбу
Прокла в гимне Гелиосу (I, 40—43), где поэт просит о духовных и физических благах.
Ст. 11. Ключ ума не передает неоплатоническую
терминологию выражения в греческом оригинале, которое буквально означает "умный
источник", "интеллигибельный источник".
Ст. 19. Имеется в виду старший брат Синезия, Евоптий.
Ст. 21—23. Брат Синезия тяжело болел и выздоровел,
когда все надежды уже были потеряны.
Ст. 29. Сестра Синезия Стратоника, жена Феодосия,
жила в Константинополе.
Ст. 30. Дети, о которых здесь упоминается, видимо,
племянники или племянницы поэта.
Ст. 31. Гесихидов дом — Гесихий — отец
Синезия.
Ст. 34. Жена Синезия (имя ее до нас не дошло)
стала в дальнейшем матерью трех его сыновей, старший из которых носил имя своего
деда Гесихия.
ГИМН IX (I)
Гимн, возможно, написан после пребывания Синезия
в Александрии (392—395), где он слушал лекции Гипатии. Поэт стремился перейти
от языческой мудрости к открывающемуся перед ним новому учению, которое он воспевает,
пользуясь старой традиционной формингой (лирой), но на серьезный дорийский лад,
отнюдь не следуя за античными певцами. Что касается ритмической организации гимна,
то она тождественна гимну V.
Ст. 1. Форминга — древнее, встречающееся
еще у Гомера (Ил. IX, 186) наименование семиструнной лиры.
Ст. 2. Ионийский город Теос (М. Азия) —
родина Анакреонта.
Ст. 3. Остров Лесбос (г. Митилены) — родина
поэтессы Сафо.
Ст. 20—30. Идея различной предназначенности человека
была общим местом в античной поэзии. Ср. развитие этой мысли в оде Горация "К
Меценату" (I, 1, 3—29), что, возможно, указывает на один источник и для римского
поэта, и для Синезия.
Ст. 45—46. Ср. фр. 32 Bergk из анакреонтического
сборника, где прославляется цикада.
Ст. 61. В греческом тексте стоит hyperoysios,
т. е. буквально "сверхсущий", что указывает на неоплатоническую терминологию (ср.
Плотин VI, 9, 3), встречающуюся также в патристической литературе.
Ст. 63. Образ первозданный, гр. эйдос (eidos),
в котором Синезий объединяет христианское понятие о Боге-Слове и упоминаемый ниже
(75) неоплатонический Ум.
Ст. 65. Тройственная мощь напоминает о
троичности христианского Божества.
Ст. 65—69. Имеются в виду неоплатоническая картина
космоса в совершенной сферической форме (ср. Платон. Тимей 33b)
и его источник — Единое, из которого все эманирует и к которому все в конце концов
возвращается.
Ст. 75—76. Разум, или Нус-Ум, — одно из
главнейших понятий неоплатонической системы, вторая ипостась плотиновской триады
— Единое, Ум, Душа.
Ст. 80—93. Здесь имеется в виду понятие о верховном
Уме, идущее от Анаксагора (V в. до н. э.), разработанное Аристотелем в качестве
космической первопричины, Ума-Перводвигателя, и отождествляемое Синезием с христианским
Божеством.
Ст. 80. Вещество, т. е. материя, гр. hyle,
в которую изливаются (эманируют) истечения Ума.
Ст. 98. Характерный для Синезия синтетизм, так
как Бог, близкий смертным, напоминает античное представление о полубогах,
т. е. героях, не обладающих бессмертием. Вместе с тем здесь христианская идея
очеловечивания Божества в лице Сына Божьего.
Источник: «Библиотека Якова Кротова».
|