Преподобный Григорий Декаполит

Историческое сказание,
весьма полезное и всячески сладчайшее,
о виде́нии, увидев которое
некий сарацин уверовал
[и стал] мучеником за Го́спода нашего
Иисуса Христа¹

Благослови, отче!

Стратиг Николай, называемый [также] Юлием, рассказал мне, что в его город, который сарацины называют на своём языке «Виноградником»², послал халиф Сирии своего племянника управлять некоторыми работами по устройству его дворца. Есть же там больша́я церковь, древняя и дивная, [посвященная] святому и преславному мученику Георгию; и когда увидел этот сарацин³ церковь издалека, приказал своим слугам принести его вещи в церковь, также и верблюдов [завести], числом двенадцать, чтобы сверху наблюдать за их кормлением.

Священники почтенной сей церкви просили его, говоря: «Господин, не делай этого, чтобы церкви Божией причинить [нечто подобное]; и не презирай её [настолько, чтобы] ввести верблюдов в святой алтарь Божий». Но сарацин, как жестокий и упрямый, не хотел даже слушать просьб пресвитеров, но сказал своим слугам, на арабском наречии: «[Почему] вы не делаете приказанного вам?» И тотчас его слу́ги сделали та̀к, как он приказал. Но вдруг, по устроению Божию, верблюды, как только они были приведены в церковь, все разом упали замертво. Когда же сарацин увидел столь необычайное чудо, он пришёл [в изумление] и приказал слугам своим, чтобы вынесли мёртвых верблюдов и бросили их прочь из церкви; и сделали та̀к.

А день тот был праздником, и приближался час [совершения] Божественной Литургии, священник же, [которому] надлежало начинать Божественную проскомидию, очень боялся сарацина; ка̀к он мог начинать бескровную жертву перед ним! И [тогда] другой священник, сослужащий тому́, сказал священнику, которому надлежало священнодействовать: «Не бойся. Разве ты не видел великое чудо? Что̀ смущаешься?» Итак, вышеуказанный священник бесстрашно на́чал святую проскомидию.

Увидев это, сарацин пришёл посмотреть, что̀ намеревается делать священник. Итак, когда священник на́чал Божественную проскомидию и взял хлеб, чтобы подготовить святую жертву сарацин увидел, будто священник взял в свои ру́ки младенца и, закалав его, наполнял его кровью чашу, и те́льце его разрезая [на части], клал их на дискос!

Видя всё это, сарацин пришёл в гнев и исполнился яростью (ὀργῆς) на священника, желая убить его. Когда же приблизилось время Великого Входа, сарацин увидел снова, и более явно, младенца на дискосе, разделённого на четыре части, и кровь его в чаше и опять пришёл в ярость. И когда приближался конец Божественной Литургии, и некоторые христиане желали получить Божественное Таинство, тогда, как только священник сказал: «со страхом Божиим и верою приступи́те», все христиане преклонили свои го́ловы в поклоне и некоторые из них выступили вперёд, чтобы принять Божественное Таинство. Снова, в третий раз, увидел сарацин, что священник лжицей преподавал [причастие] из те́ла и крови младенца. Когда же кающиеся христиане принимали Божественное Таинство, то сарацин, видя, что они получали [частицы] те́ла и крови младенца, исполнялся гневом и яростью на всех [их].

Наконец, после завершения (συμπλήρωσιν) Божественной Литургии священник раздал антидор всем христианам, снял все священнические облачения и из наилучшей части хле́ба⁴ предложил (δέδωκε) и сарацину. Но тот сказал по-арабски: «Что̀ это?» Священник ответил: «Господин, это [частица] из хле́ба, на котором мы служили Литургию (ἐκ το ἄρτου ὅν ἐλειτουργήσαμεν)». И сарацин сказал с гневом: «На этом, [говоришь] служили Литургию, собака, кровавый убийца (μιαρός), нечестивец? Разве я не видел, ка̀к ты взял и разрезал младенца, и кровь его лил в чашу, и разделил его тело, и положил на диске члены его, здесь и здесь? Разве я не видел всего этого, ты, грязный убийца? Разве не видел я тебя ядущим и пьющим из те́ла и крови младенца, и ты даже предложил то̀ же другим, так что теперь они имеют в своих устах [частицы] истекающей кровью плоти?»

Священник же, услышав это и придя в изумление, сказал: «Господин, я грешен и не способен видеть такое таинство. После того же, как ты, господин, это таинство узрел, верую Богу, что ты — великий человек».

Сарацин промолвил: «Разве это [на са́мом деле] было не та̀к, ка̀к я видел?» И священник [сказал]: «Да, господин мой, это та̀к и есть; но я, поскольку грешен, таинство сие не имею силы созерцать, если не [под видом] хле́ба и вина́; и об этих хлебе и вине мы веруем и почитаем (τηροῦμεν) и священнодействуем (ϑυσιάζομεν) как в образ Те́ла и Крови Го́спода нашего Иисуса Христа. Та̀к что даже такие великие и предивные Отцы, светочи и учители Церкви, как великий Василий, прославленный (ἀοίδιμος) Златоуст и богослов Григорий, и тѐ сию грозную и ужасающую тайну не видели. Ка̀к же мне увидеть это?»

Сарацин, услышав это, изумился и приказал своим слугам и всем, кто̀ присутствовал в храме, поспешно выйти. [Тогда] он взял священника за руку и сказал: «Как я вижу и удостоверяюсь, велика есть вера христиан. Та̀к что, если есть на то̀ воля твоя, крести меня, отец». Священник же сказал на это сарацину:

«Господин, мы веруем и исповедуем Господом нашим Иисуса Христа, Сына Божия, пришедшего в мiр ради нашего спасения. Также веруем мы во Святую Троицу, единосущную и нераздельную, Отца, Сына и Святого Духа, едино Божество. Веруем также, что Мария есть приснодевственная Мать Света, родившая Плод Жизни, предречённого [пророками] Го́спода нашего Иисуса Христа; до рождества девственная, в рождестве девственная, и по рождестве девственная. Также веруем мы, что все святые апостолы и пророки, мученики, святые и праведники есть слу́ги Божии. Наконец, господин мой, познал ли ты, что выше всех есть вера православных христиан?»

И сарацин снова сказал: «Прошу тебя, отец, крести меня». Но священник ответил: «Нет. Я не могу сделать этого; ибо если я это сделаю и твой дядя халиф услышит, то и меня убьет, и церковь эту разрушит. Но если есть у тебя желание креститься, иди в такое-то место на горе́ Синай. Та̀м есть епископ; он тебя окрестит».

Сарацин поклонился священнику и удалился из церкви. Затем, через час после того, как спустились сумерки, он тайно вернулся к нему, снял свои знатные золотые одежды, одел бедную одежду из шерстяной мешковины и после [этой] ночи сбежал и стал [считаться] без вести пропавшим (ἄδηλος ἐγένετο). И придя на гору Синай, принял здесь святое крещение из рук епископа. Выучил он [там] Псалтырь и повторял стихи из неё каждый день.

По прошествии трёх лет, в один из дней сказал он епископу: «Подскажи мне, владыко, что̀ нужно сделать, чтобы увидеть Христа?» И епископ ему ответил: «Помолись с искренней (ὀρϑῆς) верою и в один из дней ты увидишь Христа, ка̀к желаешь». Но бывший сарацин снова сказал: «Владыко, позволь мне пойти к священнику, научившему меня, когда я увидел грозное виде́ние в церкви преславного мученика Георгия». Епископ сказал: «Иди с миром».

И как только он пришёл к [тому́] священнику, поклонился ему, обнял его и сказал: «Узнаёшь ли ты, отче, кто̀ я?» И священник [ответил]: «Ка̀к мне узнать человека, которого я никогда [прежде] не видел?» Но снова прежний сарацин сказал: «Не то̀т ли я халифов племянник, который привёл верблюдов в церковь, и они все умерли, и кто̀ в течение Божественной Литургии видел ужасающее зрелище?» Тогда священник взглянул на него с изумлением и прославил Бога, видя, ка̀к прежний арабский волк стал тишайшей овцой Христовой, и обнял его с радостью (μετὰ πόϑου) и пригласил в свою келью, чтобы разделить трапезу⁵. И прежний сарацин сказал: «Подскажи мне, владыко отец (δέσποτα Πάτερ), ибо я хочу и весьма желаю увидеть Христа. Ка̀к я могу сделать это?» И священник сказал: «Если ты желаешь видеть Христа, иди к своему дяде и проповедуй ему о Христе; прокляни и предай анафеме веру сарацин, и Мухаммеда — лжепророка их, и бесстрашно проповедуй истинную веру христиан. Та̀м ты и увидишь Христа».

Бывший сарацин принял это всерьёз. Ночью он решительно постучал в две́ри сарацин. Стражники у воро́т до́ма халифа спросили: «Кто̀ кричит и стучит в две́ри?» Он ответил: «Я племянник халифа, который сбежал и считался потерянным. Теперь я хочу увидеть своего дядю и сказать нечто ему». Стражники немедленно сказали это сарацину: «Господин, здесь твой племянник, который сбежал и считался потерянным». Халиф, тяжело вздохнув, сказал: «Гдѐ он?» Они же ответили: «У воро́т дворца». [Тогда] он приказал слугам своим выйти со светильниками и факелами и встретить его, и всё сделали, ка̀к приказал правитель (βασιλεύς) халиф, и взяли монаха, бывшего сарацина, на ру́ки и принесли его к халифу, его дяде.

Халиф, увидев его, очень обрадовался, обнял его со слезами [на глазах] и сказал ему: «Что̀ это? Гдѐ ты обитал до настоящего [вре́мени]? Да ты ли мой племянник?» Монах же сказал: «[Неужели] не узнаёшь меня, своего племянника? [Теперь], как ты видишь, по благодати Бога Всевышнего я стал христианином и монахом и в пустынных местах обитал, дабы стать наследником Царства Небесного. Я надеюсь, что по неизреченному милосердию Бога Вседержителя унаследую Его Царство. Что̀ сомневаешься? И ты, халиф, приими святое крещение православных христиан, чтобы наследовать жизнь вечную, как и я надеюсь».

Халиф засмеялся и покачав головой, сказал: «Что̀ ты болтаешь, о, несчастный, что̀ ты болтаешь? И что̀ [это] стало с тобой? Увы тебе, достойный сожаления! Ка̀к [случилось та̀к, что] ты оставил жизнь свою и скипетр правления и как один из нищих бродишь (περιάγεις), одетый в зловонную власяницу?»

Монах ответил: «По благодати Божией. Поскольку когда я был сарацином, под законом и в уделе диавола находился, то̀ же, что̀ ты видишь носимым на мне теперь, есть слава и похвала, и залог будущей и вечной жизни. Я же анафематствую веру (ϑρησκεία) сарацин и лжепророка их».

Халиф же сказал [слугам]: «Выгоните его, потому что не знает, о чём болтает». И выгнали его прочь, и поместили в неком помещении во дворце, и давали ему пищу и питьё. И пробыл он там три дня⁶; сам же он не ел и не пил, но искренно и с верой молился Богу и, преклоняя колена, говорил:

«На Тя, Господи, уповах, да не постыжуся вовек, ниже́ да посмею́т ми ся врази́ мои»⁷ (Пс. 24:2). И снова говорил: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое» (Пс. 50:3). И снова: «Просвети очи мои, Господи Боже, да не когда усну в смерть, да не когда речет враг мой: укрепихся на него (Пс. 12:4-5). Утверди сердце моё, Господи, дабы мог я победить чувственное заблуждение сарацинское; дабы не попрал меня лукавый дьявол и дабы не убояться мне смерти за имя Твоё святое».

И совершил крестное знамение, говоря: «Господь — просвещение мое и спаситель мой, кого̀ убою́ся? Господь защи́титель живота моего, от кого̀ устрашу́ся?» (Пс. 26:1-2). И снова он объявил халифу: «Приими святое крещение, чтобы приобрести безмерное Царство Божие».

И снова халиф приказал ему предстать перед ним. Он приготовил для него чрезвычайно красивые одежды. И сказал халиф: «Наслаждайся, о, несчастный, наслаждайся и радуйся о своём царстве. Не пренебрегай своею жизнью и своею молодостью столь цветущей, проводя её безрассудно — как бедняк, нищий. Увы тебе, несчастный! О чём ты думаешь?»

Засмеявшись, монах ответил халифу: «Не печалься о том, что̀ у меня на уме. Ибо думаю я [о том], ка̀к исполнить дело Христа моего и того отца-священника, который послал меня и научил меня. Что̀ же до одежд, которые ты подготовил для меня, продай [их] и раздай деньги бедным, да и сам отложи скипетр временного правления, чтобы ты мог получить скипетр вечной жизни. И не уповай на настоящее, но на грядущее, и не верь в лжепророка Мухаммеда нечистого⁸, отвратительного, сына наказаний (υἱὸν τῆς κολάσεως)⁹; но уверуй во Иисуса Христа Назарянина, распятого. Уверуй [в] Троицу единосущную, единую Божеством — Отца, Сына и Святого Духа, Троицу единосущную и нераздельную».

Халиф же, снова рассмеявшись, сказал важным [людям], собравшимся во дворце: «Он — сумасшедший (ἄφρων)¹⁰. Что̀ нам с ним делать? Вышвырните его вон и прогони́те». Те же, сидевшие перед царём, сказали: «Он возжелал осквернять и поносить религию сарацин. [Разве] ты не слышишь, ка̀к он злословит и проклинает нашего великого пророка?»

Монах и бывший сарацин воскликнул громко: «Сожалею о тебе, халиф, весьма, что не желаешь ты, несчастный, спастись. Уверуй в Го́спода нашего Иисуса Христа, распятого, и предай анафеме религию сарацин и лжепрорка их, ка̀к и я [сделал]».

Халиф сарацин сказал: «Вышвырните его вон, ка̀к я приказал, потому что он — сумасшедший и не знает, что̀ говорит».

[Тогда] сидящие с ним сказали: «Ты слышал, что он предал анафеме религию сарацин и злословил великого пророка, и [вот] ты говоришь: «Не знает, что̀ говорит»? Если ты не убьёшь его, что ж, пойдём и мы станем христианами»¹¹.

И халиф сказал: «Я не могу убить его, потому что он мой племянник и мне его жалко. Но возьмите его вы и делайте, ка̀к захотите».

Они же с великой яростью схватили монаха и вывели его из дворца и многим пыткам его подвергли, чтобы он вернулся к прежней религии сарацин. Он же, не восхотев, учил всех о имени Иисуса Христа Назарянина, чтобы уверовали и были спасены.

Сарацины вывели его из го́рода и та̀м забросали камнями сего благочестивейшего монаха, чье имя было Пахомий¹².

И в ту же ночь звезда спустилась с неба и останавилась над [местом убиения] благочестивейшего мученика, и все видели её на протяжении сорока́ дней. И многие из них уверовали.

Молитвами преблагословенного мученика и Пречистой Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых во оставление грехов наших. Аминь.

► Библиотека

Примечания:

¹ Перевод с древнегреческого выполнен Ю. В. Максимовым по изданию: PG. T. 100. Coll. 1201-1212.

² Муретов полагал, что имеется в виду Ал-Карем в Фиваиде.

³ Возможно, Σαῤῥακηνὸς следует переводить как «мусульманин», поскольку по тексту этот термин очевидно указывает более на религиозную принадлежность, нежели на этническую.

⁴ Видимо, имеется в виду антидор. В славянском переводе стои́т: принесе ему попъ просфирѫ.

⁵ «ἐσϑίειν ἄρτον» — буквально, «есть хлеб».

⁶ Согласно шариату, человеку, отрекшемуся от ислама, предоставляется три дня для размышлений, после чего он должен либо вернуться в ислам, либо принять смерть за вероотступничество.

⁷ В славянском переводе: Боже мой, на Тя упова́х...

⁸ Слово μιαρός подразумевает ритуальную нечистоту и имеет также значение «обагрённый кровью, запятнанный убийством» — определение Мухаммеду, нередкое в византийской полемической литературе.

⁹ Муретов: достойного ка́зни преступника.

¹⁰ Согласно шариату, человек, помешаный умом не может нести ответственность за свои поступки, а соответственно, к нему не должны применяться наказания, предусмотренные за то̀т или иной проступок. Зная об этом, халиф таким образом хотел сохранить жизнь своему племяннику.

¹¹ Ирония со стороны́ говорящего кадия.

¹² У коптов в Египте имеется древняя церковь св. мученика Пахомия.

Текст по изданию «Византийские сочинения об исламе (тексты переводов и комментарии)» (под ред. Ю. В. Максимова; Издательство ПСТГУ, М., 2012 г.).
Эл. издание — сайт ἩΣΥΧΊΑ (hesychia.narod.ru). При размещении на других сайтах — ссылка обязательна.